ВЗРОСЛЕТЬ НЕ ВРЕДНО
Смотреть нельзя пропустить
Возрастной ценз для фильмов о войне:
где поставить запятую?
где поставить запятую?
Почти каждый отечественный фильм о войне, будь то произведение советского черно-белого кинематографа или новинка с использованием современных технологий, имеет возрастной рейтинг 12+. Даже фильмы, в которых об ужасах войны говорится вскользь, по большей части на уровне понимания, в лаконичных фразах, — по закону запрещены детям младше двенадцати. В чём проблема возрастного ценза на фильмы о войне?
В кино
Кто-то считает, что существующего рейтинга даже мало, особенно на современные фильмы — как это, любимое чадо будет смотреть на застывшие глаза Жени Комельковой и раскуроченную гимнастёрку со следами крови и пороха в фильме 2015 года «А зори здесь тихие…» или наблюдать, как голодные люди падают замертво в «Ленинграде» 2007-го.
Вопрос спорный — на некоторые сцены военного кинематографа и взрослым смотреть больно. Но кого мы воспитываем? Ведь формирование ребёнка, его ценностей и установок происходит в основном лет до четырнадцати — дальше он уже двигается по законам того, что в него заложено. Детей, которым запрещено до двенадцати лет знать о том, что на самом деле война — это не яркий парад на 9 Мая, а голод, лишения и мучения? Детей, из которых вырастают люди, путающие события Отечественной войны 1812 года и Великой Отечественной? Детей, которые не знают, до чего может довести ненависть к человеку — до убийств, газовых камер и свинцовых подошв сапог, шагающих по чужой земле?
Наши родители выросли на книгах о пионерах-героях — тех самых, которые сейчас стоят с маркировкой не то 12+, не то 16+ за сцены насилия. Выросли людьми, потому что, будучи одногодками героев, читали про страшные вещи и спрашивали себя: «А мог бы я пойти на подвиг?». Роман «Молодая гвардия» А. Фадеева был обязательным в школьной программе средней школы — сейчас он запрещён детям до шестнадцати. Мы ограждаем детей от информации, которая может нанести вред их развитию, но от того, что делается это нелепо и неумело, вредим ещё больше. Нынешняя молодежь перестает сопереживать и чувствовать боль друг друга.
В кино
Кто-то считает, что существующего рейтинга даже мало, особенно на современные фильмы — как это, любимое чадо будет смотреть на застывшие глаза Жени Комельковой и раскуроченную гимнастёрку со следами крови и пороха в фильме 2015 года «А зори здесь тихие…» или наблюдать, как голодные люди падают замертво в «Ленинграде» 2007-го.
Вопрос спорный — на некоторые сцены военного кинематографа и взрослым смотреть больно. Но кого мы воспитываем? Ведь формирование ребёнка, его ценностей и установок происходит в основном лет до четырнадцати — дальше он уже двигается по законам того, что в него заложено. Детей, которым запрещено до двенадцати лет знать о том, что на самом деле война — это не яркий парад на 9 Мая, а голод, лишения и мучения? Детей, из которых вырастают люди, путающие события Отечественной войны 1812 года и Великой Отечественной? Детей, которые не знают, до чего может довести ненависть к человеку — до убийств, газовых камер и свинцовых подошв сапог, шагающих по чужой земле?
Наши родители выросли на книгах о пионерах-героях — тех самых, которые сейчас стоят с маркировкой не то 12+, не то 16+ за сцены насилия. Выросли людьми, потому что, будучи одногодками героев, читали про страшные вещи и спрашивали себя: «А мог бы я пойти на подвиг?». Роман «Молодая гвардия» А. Фадеева был обязательным в школьной программе средней школы — сейчас он запрещён детям до шестнадцати. Мы ограждаем детей от информации, которая может нанести вред их развитию, но от того, что делается это нелепо и неумело, вредим ещё больше. Нынешняя молодежь перестает сопереживать и чувствовать боль друг друга.
И в жизни
Мы готовы спасать планету от глобального потепления, но забываем, что рядом с нами — живые люди, чувства которых очень легко ранить. Не составит труда найти в сети сцены насилия, где ребята среднего школьного возраста сбиваются кучей, бьют своих сверстников, напоминая скорее зверей, чем детей, психику которых так рьяно защищает федеральный закон. По статистике, дети начинают травить друг друга ещё в дошкольном возрасте. То есть у детей впереди пять лет — только тогда по закону они смогут узнать, до чего доводит ненависть к человеку, жестокость и зависть.
В начальной и средней школе травили все и всех. Лет в десять кто-то начал толстеть, кто-то из девочек резко вымахал выше всех, кто-то из мальчиков плакал прямо в классе, когда ему ставили плохую оценку, и ему внушали, мол, «ты же будущий мужчина, веди себя подобающе», кто-то носил плюшевую игрушку в школу, а кто-то плохо учился. Проявления «слабости» и «непохожести» высмеивались. Половина подростков не представляют, что такое фашизм — для них это термин из нудного учебника истории и, высмеивая кого-то, они не задумываются, что тем самым возвышают себя над этим человеком. Если такой ребёнок обладает авторитетом среди сверстников, зачастую и они следом за ним перенимают такое же отношение.
Мы готовы спасать планету от глобального потепления, но забываем, что рядом с нами — живые люди, чувства которых очень легко ранить. Не составит труда найти в сети сцены насилия, где ребята среднего школьного возраста сбиваются кучей, бьют своих сверстников, напоминая скорее зверей, чем детей, психику которых так рьяно защищает федеральный закон. По статистике, дети начинают травить друг друга ещё в дошкольном возрасте. То есть у детей впереди пять лет — только тогда по закону они смогут узнать, до чего доводит ненависть к человеку, жестокость и зависть.
В начальной и средней школе травили все и всех. Лет в десять кто-то начал толстеть, кто-то из девочек резко вымахал выше всех, кто-то из мальчиков плакал прямо в классе, когда ему ставили плохую оценку, и ему внушали, мол, «ты же будущий мужчина, веди себя подобающе», кто-то носил плюшевую игрушку в школу, а кто-то плохо учился. Проявления «слабости» и «непохожести» высмеивались. Половина подростков не представляют, что такое фашизм — для них это термин из нудного учебника истории и, высмеивая кого-то, они не задумываются, что тем самым возвышают себя над этим человеком. Если такой ребёнок обладает авторитетом среди сверстников, зачастую и они следом за ним перенимают такое же отношение.
“
Половина подростков не представляют, что такое фашизм — для них это термин из нудного учебника истории и, высмеивая кого-то, они не задумываются, что тем самым возвышают себя над этим человеком.
Если до подросткового возраста семья ещё может контролировать, что смотрит ребёнок, то, когда запускается процесс подросткового бунта, подобный контроль становится уже невозможным. Если оберегать детей от «страшных» книг и фильмов до определённого маркером возраста, то потом они вовсе не будут читать. И фильмы смотреть. Редко у кого на период юности и полового созревания приходится повышенный интерес к фильмам с военной тематикой — скорее, наоборот.
В итоге — Бородинское сражение как переломный момент Великой Отечественной и детскую жестокость как логичный исход «тепличного» воспитания. Кому выгодно умалчивать от детей последствия жестокости — в первую очередь для них самих, их восприятия реальности и отношения к себе и другим — непонятно.
Считается, что это дело семьи и школы — сеть доброе, разумное, вечное, прививать культурные и исторические ценности. Но на самом деле это — дело государства, ведь у его штурвала будут стоять те, кого сейчас старательно «спасают» от неясного вредительства. Стоит отметить, что фильм «Чучело», посвящённый травле в школе, тоже имеет рейтинг 12+. Двенадцать лет — возраст его героев, которые стали такими, какие они есть, не за один год. Вот и думай теперь, для каких целей мы воспитываем новое поколение, если по закону посмотреть фильм о жестокости ему можно лишь тогда, когда эта жестокость уже прижилась в сердцах его представителей.
P.S. «Штурман» советует своим читателям смотреть и новые, и старые фильмы о войне — вместе с родителями. Так безопаснее: можно спросить, если чего непонятно или что было на экране в тот момент, когда ты на очередной сцене жестокости закрыл глаза.
Текст: Поля Колосова
Иллюстрации автора
В итоге — Бородинское сражение как переломный момент Великой Отечественной и детскую жестокость как логичный исход «тепличного» воспитания. Кому выгодно умалчивать от детей последствия жестокости — в первую очередь для них самих, их восприятия реальности и отношения к себе и другим — непонятно.
Считается, что это дело семьи и школы — сеть доброе, разумное, вечное, прививать культурные и исторические ценности. Но на самом деле это — дело государства, ведь у его штурвала будут стоять те, кого сейчас старательно «спасают» от неясного вредительства. Стоит отметить, что фильм «Чучело», посвящённый травле в школе, тоже имеет рейтинг 12+. Двенадцать лет — возраст его героев, которые стали такими, какие они есть, не за один год. Вот и думай теперь, для каких целей мы воспитываем новое поколение, если по закону посмотреть фильм о жестокости ему можно лишь тогда, когда эта жестокость уже прижилась в сердцах его представителей.
P.S. «Штурман» советует своим читателям смотреть и новые, и старые фильмы о войне — вместе с родителями. Так безопаснее: можно спросить, если чего непонятно или что было на экране в тот момент, когда ты на очередной сцене жестокости закрыл глаза.
Текст: Поля Колосова
Иллюстрации автора